Методическое пособие

по применению мульт-терапии для детей-сирот.

Максимова С.В., канд психол. наук

Москва 2011

 

Содержание:

 

Введение…………………………………………………………………..3

 

Глава 1. Мульт-терапия в контексте арт-терапевтических методик. Задачи и принципы арт-терапии……………………………………………………….7

• арт-терапия………………………………………………………………..12
• психодрама и драматерапия………………………………………..16
• сказкотерапия…………………………………………………………….22
• игратерапия………………………………………………………………25
• музыкотерапия………………………………………………………….27
• изотерапия…………………………………………………………………28
• песочная терапия…………………………………………………………..29

 

Глава 2.  Развитие творческой активности детей. Активно-неадаптивная теория творчества. …………………………………………………34

 

Глава 3.  Цели, задачи, принципы, технология   мульт-терапии………52.

 

Глава 4.Психологические особенности детей-сирот ………………………66

 

Глава 5. Рекомендации по проведению мульт-терапии для детей-сирот….85

 

Приложения……………………………………………………………….113

 

Список рекомендованной литературы……………………………….155

 

 

 

 

Аннотация

Пособие предназначено для педагогов, психологов, волонтеров, студентов, занимающихся мульт-терапией с детьми, находящися на длительном лечении в стационаре. Пособие содержит рекомендации по развитию творческой активности детей, выстраиванию эффективных взаимоотношений с ними, коррекционной работе с детьми, имеющими нарушения в развитии, применению арт-терапевтических средств с целью преодоления ими личностных проблем и успешной социализации.

Введение

Стремительные изменения во всех сферах жизнедеятельности человека  приводят к возрастанию роли процессов индивидуализации, творческой самореализации в обществе. По мнению К. Роджерса «когда научные открытия и изобретения увеличиваются, как нам сообщают, в геометрической прогрессии, пассивный и культурно ограниченный человек не может справиться со все возрастающим потоком вопросов и проблем. Если отдельные индивиды, группы людей и целые нации не смогут вообразить, придумать и творчески пересмотреть, как по-новому подойти к этим сложным изменениям, то мы погибнем» [70].

В то же время растет число людей, неспособных адаптироваться в обществе и реализоваться как творческая личность. Причины этого закладываются в детстве, когда ребенок, сталкиваясь с трудностями, остается с ними один на один, не имея грамотной поддержки взрослых.

С каждым годом увеличивается число детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.[1] Среди них:

— неизлечимо больные дети, находящиеся в учреждениях паллиативной медицины (хосписах);

— тяжело больные и хронически больные дети, находящиеся на длительном или регулярном лечении в детских больницах;

— дети, воспитывающиеся в семьях, но имеющие ограниченные физические возможности (инвалиды по зрению, слуху, с проблемами двигательного аппарата, дети с синдромом Дауна, с задержкой психического развития, аутистическими проявлениями, тяжелыми нарушениями речи);

— дети-сироты и социальные сироты, оказавшиеся без попечения родителей и воспитывающиеся в детских домах и интернатах;

— дети-правонарушители, находящиеся в исправительных учреждениях

Происходящие в России социально-политические изменения, гуманизация общественного сознания приводят к необходимости выработки позитивной концепции здоровья,  разрушения негативных образов девиантного детства, предоставления равных возможностей для детей с ограниченными возможностями здоровья на получение образования, развитие, социализацию и получение профессии.

По мнению Е.А.Медведевой, «в обществе будет востребован другой тип личности: не всесторонне и гармонически развитая по некоему идеальному образцу, а человек, идентичный самому себе, несущий образ себя во всем богатстве отношений с окружающим миром. В новом жизненном потоке в первую очередь будут поощряться индивидуальность, творческая активность и способность ориентироваться на будущее, умение прогнозировать, фантазировать, гибко переходить на новые виды деятельности, действовать в ситуации неопределенности. Современному человеку требуется решать каждую жизненную ситуацию как творческую, самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность» [53].

К сожалению, традиционная образовательная система с каждым годом теряет свой воспитательный потенциал, оказывается не способной решить эти проблемы. Поэтому возникает необходимость поиска новых методов и средств социализации детей и молодежи.

Незаменимыми здесь оказываются средства искусства. Е.А.Медведева рассматривает искусство как детерминанту социокультурного становления личности ребенка, и в особенности ребенка с отклонениями в развитии. Она считает, что «все составляющие образовательного процесса не могут выполнить функцию становления личности как «человека культуры», если в его систему не будет органично входить общение с искусством, которое в большей степени, чем обретение знаний и умений в изучении основ традиционных наук, обеспечивает духовное становление и развитие личности, движение к своему «Я» как нормально развивающегося, так и ребенка с проблемами психического развития» [53].

Научные исследования доказывают эффективность применения арт-терапевтических методик для коррекции отклонений в физическом и психическом развитии детей. Показано, что искусство положительно влияет на развитие познавательной деятельности, эмоционально-волевую сферу, формирует потребности и ценностные ориентации детей с умственной отсталостью (О.П.Гаврилушкина, И.А.Грошенков, О.В.Боровик), детей с ДЦП (Г.В. Кузнецова), дошкольников с ЗПР (Е.А.Екжанова), детей с аутистическими проявлениями (О.С.Никольская), с нарушениями слуха (М.Ю. Рау, Е.А.Сошина) положительно влияют на сенсомоторную деятельность, формируют продуктивную мотивацию, развивают мелкую моторику, произвольное внимание, воображение, речь, коммуникативные навыки.

Е.А.Медведева обосновала эффективность «субъектно-художественного» подхода в социокультурном становлении личности ребенка с проблемами психического развития, при котором не только создается развивающая среда, приобщающая ребенка к миру культуры, но ребенок сам становится активным субъектом творческой деятельности, формируется собственный социальный опыт в процессе взаимодействия со взрослым и сверстниками.

Мульт-терапия как часть арт-терапии основывается на том, что реализация творческого потенциала личности дает мощный ресурс, который помогает справиться с проблемами, преодолеть болезнь, скомпенсировать недостатки. Это особенно важно для детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, так как обычные формы, такие как обучение в художественных школах, кружках и традиционные средства, которые там используются, часто оказываются для них невозможными. Как правило, у таких детей снижена учебная мотивация, бывают эмоциональные нарушения, гиперактивность или наоборот, заторможенность, высокая агрессивность, тревожность, нарушена концентрация внимания, проблемы во взаимоотношениях со сверстниками и взрослыми, депрессивные состояния и т.д. В этом случае традиционные методы обучения  оказываются малоэффективными.
Мульт-терапия  имеет здесь явные преимущества. В первую очередь, она решает проблему мотивации детей. Мультфильмы с ранних лет становятся для ребенка дверью в мир культуры, ценностей и смыслов, художественных образов, символов, к сожалению, сейчас уже все больше отодвигая на второй план литературу, а часто и игру. Участие в создании мультфильма, включение результатов его деятельности в общий контекст повышают самооценку ребенка, его значимость, вызывает ощущение сопричастности к чему-то важному, интересному. Герои мультфильмов, даже отрицательные, сохраняют детские черты и потому не могут вызывать полного негатива. Даже наоборот — этим героям сочувствуют и тем самым снимается агрессия. Мультфильм, как правило, заканчивается позитивно. Он создают положительный эмоциональный настрой. В отличии от  других арт-терапевтических методик, мульт-терапия  включает в себя занятия различными видами творческой деятельности: изобразительным искусством в различных формах (живопись, графика, фотография скульптура), литература, музыка. Очень важно, что здесь детям не говорят, что нужно делать и как, а пробуждают их собственную активность и фантазию. Задача педагога — умело направить идеи ребенка в русло создания позитивного совместного продукта. При этом важен принцип спонтанности и ценности творческого процесса — чтобы и детям и взрослым было интересно и радостно. Здесь нет ничего неправильного, главенствует принцип безусловного принятия всего, что исходит от ребенка. В групповой работе преодолевается эгоцентризм, развиваются навыки эффективного взаимодействия.

Главный козырь мульт-терапии – феномен оживления персонажей. Анимация (одушевление) свойственна детскому сознанию, однако всегда воспринимается ребенком как чудо и вызывает неподдельный восторг как у детей, так и взрослых, делающих первые шаги в анимации.

Особую важность имеет достаточно быстрое получение готового продукта — мультфильма. Собственный рисунок, который кажется ребенку некрасивым, неудачным, при появлении его на экране, включенным в общий контекст, начинает восприниматься  ребенком совсем по-другому. Просмотр и обсуждение мультфильма дает ребенку возможность осознать себя автором.
Эффективность работы зависит не только от метода, но и во многом — от построения взаимоотношений педагога с детьми. По нашим наблюдениям мульт-терапией занимаются молодые психологи, волонтеры, сами имеющие высокий творческий потенциал и интерес к этому делу, поэтому и отношения с детьми строятся отлично от традиционных. Говоря языком транзактного анализа, педагог может занимать позиции Ребенка, которому и самому интересно участвовать в общей игре,  позицию Взрослого — партнера, когда отношения строятся  на равных, почти отсутствует позиция контролирующего Родителя, дающего оценки, делающего замечания.

В процессе мульт-терапии у детей снижается агрессивность, тревожность, улучшается настроение, повышается самооценка, уверенность в себе, развиваются коммуникативные качества. По результатам  исследований  у детей, находящихся на длительном лечении в туберкулезном диспансере уже за одно занятие мульт-терапией тревожность снижается на 8 %, заниженная самооценка повышается на 17 % Нередко дети называют занятия по мульт-терапии самым ярким впечатлением за время, проведенное в больнице.

 

Глава 1. Мульт-терапия в контексте арт-терапевтических методик. Задачи и принципы арт-терапии.

         Мульт-терпия появилась на свет совсем недавно, как продолжение других арт-терапевтических методик[2] – артсинтезтерапии, сказкотерапии, изотерапии, символодраммы, драматерапии, игратерапии, танцевальной терапии, мызыкальной терапии, вокалотерапии, маскотерапии и др. С одной стороны она вбирает в себя опыт и приемы, наработанные в других арт-терапевтических направлениях, с другой предлагает новые перспективы в коррекции и реабилитации.

Методологические основания арт-терапии заложены в трактовке искусства как социо-культурного феномена. Искусство само по себе несет психотерапевтическую функцию, так как человек выносит свою индивидуальность во вне, получает возможность осознать, отнестись к собственному внутреннему миру. Например, как средство изживания задавленных влечений (сублимация) (З.Фрейд), как материал для создания в воображении желаемой ситуации, которое на какое-то время защищает психику ребенка от травмирующих воздействий (К.Г.Юнг), как общественная техника чувств (Л.С. Выготский) и т.д.

Искусство  возникло  с  целью  общения,  как  средство   коммуникации,   как своеобразный,   эмоциональный   язык в символической форме. Человек издавна  бессознательно преобразовывал в символы предметы и формы  окружающего  мира и свои внутренние переживания.   По мере созревания мозга  символы  усложнялись по содержанию и форме, однако  те древние формы, которые и сегодня пленяют своей органичной естественностью, свежестью, чистотой, сохранились до наших дней. Особенности изобразительного творчества древних людей можно проследить и в творчестве детей: та же непосредственность, вера в то, что взрослым кажется невозможным, сверхъестественным. Занятия искусством связано с генетической памятью, что может открыть новые ресурсы для человека.

По мере усложнения мира, социального взаимодействия, роста информационных технологий, требующих рефлексивного отношения и самоидентификации субъекта, роль искусства в жизни и формировании современного человека увеличивается.  Искусство влияет на ценностно-смысловую, духовную сферу человека. Выделяются следующие функции искусства: общественно-преобразующая, компенсаторная, познавательно-эвристическая, информационно-коммуникативная, воспитательная, эстетически-чувственная, социальная, смыслопорождающая.

Леонардо да Винчи считал, что в основе искусства лежит стремление постичь сущность бытия. Для П. Пикасо искусство выступало своеобразным инструментом познания. В экзистенциональной философии искусство понимается не только как познание, но и как полагание истины (М. Хайдеггер). По  мнению ученого истина «зашифрована» в произведениях искусства. К. Ясперс добавляет, что ценность художественного произведения заключается не столько в том, чтобы «зашифровать» действительность, но передать собственное отношение, смысл.    Ж.-П. Сартр обращает внимание на социальную функцию искусства: «Искусство есть призыв». Для итальянского философа Н. Абаньяно искусство является способом выражения себя, а, следовательно, и  обретение свободы, в чем и заключается смысл жизни.  Его формула: выражение себя — есть выбор жизни. А. Шопенгауэр рассматривает искусство как придумывание, а, следовательно, творение нового мира, преодолевающего дисгармонию и отчужденность реального мира. Продолжая эту мысль, Ф. Ницше говорит о том, что мир абсурден, искусство необходимо, чтобы не умереть от истины. Смысл искусства видится им в преодолении границ — внешних и внутренних, в преображении личности человека: от творчества культуры — к творчеству жизни. А. Камю отдавал приоритет в искусстве выражению чувств: там, где бессильна мысль, выступает экспрессия. Значение искусства, считал он, не в познании действительности, а в познании, испытании себя, в бунте против мира и гармонизации этого бунта посредством красоты.

В русской философии искусству придавалось, главным образом, духовно-нравственное значение.  Искусство видится как обретение вечного бытия в изобретении (П. Флоренский), самопревращение внутреннего во внешнее (Лосев), «глубинное общение» с миром (Г.С. Батищев), средство развития личности (М.М. Бахтин), путь к свободе (Н. Бердяев). С точки зрения Н. Бердяева, «чтобы жить достойно и не быть приниженным и раздавленным мировой необходимостью, социальной обыденностью, необходимо в творческом подъеме выйти из имманентного круга «действительности», необходимо вызвать образ, вообразить иной мир, новый по сравнению с этой мировой действительностью (новое небо и новую землю)»[3] .

В сегодняшней жизни людей задействовано в основном вербальное мышление, что ограничивает понимание жизни и себя во всей полноте. Искусство задействует в основном образное мышление, которое имеет свою специфику. В.С. Ротенберг пишет, что «оба типа мышления (образное и вербальное) отличаются друг от друга не качеством материала, которым они оперируют — они противоположны друг другу по принципу организации связей между элементами этого материала. Задачей логико-вербального мышления является вычленение из всех реально существующих (или потенциально возможных) взаимодействий какого-то одного, наиболее существенного. Таким образом, формируется внутренне непротиворечивая модель мира, которую можно анализировать и достаточно точно и однозначно выразить в словах или других условных знаках, что создает большое удобство для общения. При этом за рамками этой модели остается все, что в нее не вписывается, что не может быть логически организовано и представлено в дискретном виде. Напротив, задачей пространственно-образного мышления является отражение всех существующих взаимосвязей, т.е. всего богатства реального мира, но это богатство плохо поддается жесткому  структурированию, так что его трудно без существенных потерь передать с помощью обычного языка. Здесь оказывается незаменим язык искусства» [71].

По мнению А.Н. Леонтьева эстетическая деятельность — это познавательная деятельность особого рода — в чувственных образах. «Мой центральный тезис применительно к эстетической деятельности и состоит в том, что конституирующее в эстетической деятельности, и соответственно, конституирующее продукт этой деятельности и есть не значение, а личностный  смысла явления. Ибо личностный смысл, будучи личностным, вовсе не является единственным, только для меня существующим. Нам всем приходится решать задачи на смысл…. Искусство и есть та единственная деятельность, которая отвечает задаче открытия, выражения и коммуникации личностного смысла действительности, реальности» [44].

В 19 веке ученые обратили внимание на то, что некоторые деятели искусства первоначально стали заниматься творчеством, чтобы справиться с тем или иным психическим или физическим недугом. А уже потом это увлечение переросло в профессиональную деятельность.

Следуя за идеями Ницше и Шопенгауэра, о том, что способность преодолеть болезнь свойственна «высшим натурам», Н.Н. Баженов предложил новую формулу гения – сочетание большого таланта с большими страданиями, неважно душевными или телесными. То есть трудность, с которой сталкивается человек, будь это  болезнь или тяжелые жизненные обстоятельства, может сломить его. Но если он нашел в себе силы преодолеть ее, для чего, несомненно, необходимы творческие усилия, то у него как побочный продукт этого процесса образуется некая творческая способность (или опыт творческой деятельности) творческий потенциал, реализация которого уже в «мирных» целях приводит к непосредственно творческому продукту (например, художественному произведению).

Например, Ван Гог первоначально обращался к живописи как средству, позволяющему преодолеть нравственные конфликты, затем она стало целью, ценностью, значимой сама по себе как эстетический феномен.

Марсель Пруст был болен астмой, когда изобрел новый способ письма. По мнению Р.Р. Каракозова, «эти инновации имели не только сугубо художественное, но и воистину «жизнеспасительное значение… «Поиски утраченного времени» представляют собой яркий образец особым образом организованной смыслопоисковой и хронотопической активности человека, поставленного перед неизбежным концом, и пытающегося в творческом акте воспоминания преодолеть трагическую развязку» [29].

З. Фрейд трактовал творчество как сублимацию вытесненных желаний. Благодаря механизму проекции писатель наделяет литературного персонажа собственными вытесненными чувствами и побуждениями, за счет чего происходит разрешение внутренних конфликтов и разрядка аффективной напряженности: «сильная деструктивная устремленность Достоевского, которая могла бы сделать его преступником, была в его жизни направлена, главным образом, на самого себя» [78].

Согласно Фрейду, изобразительное творчество имеет много общего с фантазиями и сновидениями, так как, подобно им, выполняет компенсирующую роль и снимает психическое напряжение, возникающее при фрустрации (невозможности осуществления инстинктивных потребностей). Оно является компромиссной формой их удовлетворения, осуществляющегося не в прямом, а в опосредованном виде.

Юнг верил в то, что пациент, опираясь на «трансцендентные» свойства символов и собственный творческий потенциал, способен достичь самоисцеления и что символические образы заключают в себе способы разрешения внутрипсихических конфликтов. При таком понимании изобразительного творчества анализу отводилась второстепенная роль и предполагалось, что пациент способен к самостоятельной работе со своим бессознательным.

Ф. Карлгрен в книге «Воспитание к свободе» говорит, что творческая фантазия — одна из важнейших внутренних способностей. Фантазия играет важную роль в жизни как ребенка, так и взрослого человека. Именно в фантазии человек черпает силы для преодоления всего того, что есть, и — через свою собственную деятельность — для достижения того, что будет.

По  мнению Л.С. Выготского, в искусстве проявляются не сексуальные влечения, а высшие человеческие чувства. Кроме того, необходимо не только яркое чувство, но и акт его преодоления: «искусство как бессознательное есть только проблема, искусство как социальное разрешение бессознательного — вот ее наиболее вероятное решение» [14]. Он рассматривает литературное творчество как психотехнический прием, с помощью которого сначала автор произведения обретает гармонию своих чувств в катарсисе, а затем — читатели. То есть здесь можно рассматривать творчество если еще не как исцеляющее, то, по крайней мере, как избавляющее от душевных страстей, приносящее душевное равновесие, примиряющее с собой и с миром.

Л. С. Выготский отмечает синкретичность искусства как свойство детского возраста. Рисунок, драма, литература, изобразительное творчество в детском творчестве идут бок о бок. Например, принимаясь рассказывать какую-нибудь историю, ребенок тут же начинает изображать, драматизировать ее.

Описанные целебные функции искусства легли в основу арт-терапии.

арт-терапия

Условия для развития арт-терапии начали закладываться вместе с появлением интереса к детскому и примитивному искусству, когда ценность приобрело спонтанное выражение эмоций,  не сдерживаемое рамками условности, сам процесс творчества, а не его оценка. Наиболее широкую известность   арт-терапия  получила в середине XX века.

Термин “арт-терапия” (буквально – терапия искусством) был введен А. Хиллом (1938) при описании его работы с туберкулезными больными в санаториях. С точки зрения А. Хилла, «Побуждая больного человека выражать свои переживания в визуальной форме, можно «вылечить» его душевные, связанные с патологической интроспекцией раны. В других случаях это приводит к снижению тревоги и напряжения и формированию более оптимистического взгляда на мир. Благодаря созданию новых образов и целой серии художественных работ человек… отвлекается от своих физических недостатков и концентрирует внимание на том, что помогает ему освободиться от страданий» [85].

Э. Адамсон свои функции в процессе занятий с пациентами в студии   видел в  их стимулировании к изобразительному творчеству и помощи технического характера. Он старался не вмешиваться в творческий процесс пациентов, а  фасилитировать его. Больные отмечали, что  его присутствие, даже молчаливое, для них было чрезвычайно важным, и когда он по какой-либо причине в студии отсутствовал, больные посещали ее реже и «создавали плохие работы, имеющие невысокую психиатрическую ценность» [85]. Как сказал один пациент: «Атмосфера была очень умиротворенной и способствующей погружению. Все, кто посещал студию, могли выразить те идеи, которые ими подавлялись. Они достигали отличных результатов. Он предоставлял нам полную свободу самовыражения» [85]. Э. Адамсон тщательно следил за тем, чтобы никто из работавших в студии больных не нарушал тишины, и не позволял персоналу больницы входить в студию во время работы. Больные говорили, что «… он обладал большим даром. Он мог просто сесть рядом с кем-нибудь и спросить его, не хотел бы тот порисовать» [85].

Механизм арт-терапии состоит в отыгрывании в воображении неосознанных психологических травм и их выражении и разрешении в символической форме средствами искусства. Включение клиента в творческий процесс, раскрытие его творческого потенциала дает личности мощный ресурс, позволяющий конструктивно решить психологические проблемы, скомпенсировать недостатки. Она позволяет раскрыть внутренние силы человека,  способствует повышению самооценки; учит расслабляться и избавляться от негативных эмоций и мыслей. Накопленный к сегодняшнему дню опыт арт-терапии показал, что масштабы природных   способностей к искусству,  заложенных  в  человеке, огромны.  Арт-терапия   направлена на их реализацию. По мнению Винникота,  творческая часть — это самая здоровая часть души.

Выделяют лечебный (сублимация, снятие напряжение, выражение неосознанных тенденций, разрядка негативных эмоций), отвлекающий (внимание от переживаний болезни перемещается на эстетические образы), гармонизирующий (происходит синтез и гармонизация противоречивых и травматических переживаний, воображение ситуации, где человеку хорошо) факторы арт-терапии. Считается, что депрессивная личность воссоздаёт в творчестве то, что ей кажется разрушенным, шизоидная — ищет скрытый смысл в предметах, а не в отношениях с людьми, обсессивная защищается в творчестве от навязчивостей. Н. Роджерс считает, что суть  экспрессивной терапии состоит в процесее самоисследования посредством любой художественной формы, которая приходит  нас в самую эмоциональную глубин. Эта терапия не сводится к созданию «приятной» картины. Она не является танцем, готовым для сцены. Она не является и стихотворением, которое переписывается вновь и вновь в целях достижения совершенства.

Центральная фигура в арт-терапевтическом процессе — не пациент как больной человек, а личность, стремящаяся к саморазвитию и расширению диапазона своих возможностей. С точки зрения Д. Шаварьен, наиболее значимым в арт-терапевтическом процессе является то, что пациент получает опыт создания и авторства рисунка, а арт-терапевт выступает а качестве свидетеля. Творческий продукт опосредует психотерапевтические отношения. Уважительное, принимающее отношение терапевта к индивидуальным проявлениям пациента должно заместить отрицательные травматические паттерны пациента, сложившиеся от негативного отношения к ним родителей или значимого взрослого в процессе воспитания. Таким образом, выстраивается самоуважение и самоприятие. Предоставляя пациенту изобразительные средства, арт-терапевт позволяет ему «играть», сохраняя при этом самоконтроль.

В отличие от классических методов основной арт-терапевтический процесс происходит невербально. Этот  факт имеет и большое преимущество перед вербальными методами психотерапии, так как позволяет работать с ранним и бессознательным опытом клиента. Одни арт-терапевты выступают за взаимодействие вербального и невербального компонент, например, считая, необходимым моментом лечения словесное обозначение чувств, их осознание. Другие, напротив, избегают осознания, считая, что оно отнимает импульс к невербальному проявлению, изображению чувств, отдавая преимущество экспрессивному  элементу. Например, по мнению Шаварьен роль терапевта – помочь использовать изобразительную деятельность как отдушину, не обязательно видеть в каждом изображении что-то символическое. Важно, что пациент может выразить в символической форме чувства, непосредственное выражение которых было бы слишком болезненным.

Метод арт-терапии не имеет ограничений и противопоказаний. Он применим как в работе со взрослыми, так и с детьми, для людей с психическими заболеваниями и пограничными проблемами,  такими как: внутри- и межличностные конфликты, кризисные состояния, экзистенциальные и возрастные кризисы, травмы, потери, постстрессовые симптомы, невротические и психосоматические расстройства, возрастные кризисы, депрессия и др. Научно доказано, что творчество оздоравливает.  Это связано с выделением в кровь в моменты творчества особых веществ, так называемых эндорфинов — гормонов радости.  В процессе занятий  арт-терапией также улучшается  память,  внимание, мышление и навыки принятия решений,  при групповой работе она развивает в человеке важные социальные навыки. Но главное – это формируется позитивная самооценка и доверие к миру и себе, происходит восстановление целостности личности. Арт-терапия не стремится к выявлению недостатков, а опирается на сильные стороны личности, помогает преодолеть стереотипность сознания. В процессе арт-терапии человек получает инструмент, позволяющий ему справиться с любыми ситуациями и реализоваться как творческая личность. По словам Вульф Беккер-Глош, «символическое изображение является своеобразным послание другим людям, в частности психотерапевту, который сопровождает пациента в процессе его творчества, и вполне вероятно, что в один прекрасный день его работы «зазвучат» с особой силой, присущей подлинным шедеврам. Ибо пути художника неисповедимы, и мы не знаем, где кончается арт-терапия и начинается искусство…»[80]. Рассмотрим особенности различных направлений арт-терапии.

Психодрама и драматерапия.

Метод психодрамы[3] был разработан врачом Я. Л. Морено в начале 1920-хх годов.

Психодрама исходит из того, что все люди играют роли, участвуют в жизненных драматизациях и не всегда они оказываются успешными и интегрированными. Повторное разыгрывание неудавшихся (травматических) событий в поддерживающей группе помогает участникам найти и отработать более удачные способы поведения в данных ситуациях. Сам факт выноса травмирующей ситуации во вне способствует ее осознанию, нахождению лучших решений, установлению связей и в конечном итоге — интеграции и выработки новых, более успешных схем поведения. Разыгрывание ситуаций может происходить с куклами или фигурками.

Личность обладает большим репертуаром ролей. Проигрывая их, личность устанавливает отношения с другой ролью, интеризирует новые роли. Развивается эмпатия, понимания других, добра и зла, законов человеческого общения.

Импровизированная игра на тему травмирующей ситуации помогает взглянуть на нее со стороны, увидеть новые решения.

Драматерапия — похожий метод, но он в большей степени использует  актерские техники и театральные постановки для психотерапевтических целей. Ведущий подбирает такие роли и произведения, которые в какой-то степени созвучны проблемам участников группы. Воплощая эти роли, участники вносят в них свои  акценты, открывают для себя новые смыслы.

Проигрывая роли персонажей, обладающих качествами, которые являются желательными для клиента, он может приобрести для себя новый опыт и перенять новые образцы поведения. Драматерапевт Крис Апполинари приводит такой пример: интровертированная женщина, которая мало говорила, выбрала роль агрессивного гиганта в мифе. Наоборот, жесткий, также малоговорящий мужчина выбрал для себя роль маленькой раненой птички. Он использовал звук флейты, чтобы изобразить ее боль. Ему было важно научиться просить о помощи, позволить себе показаться слабым. Таким образом, не имея возможности в словах выразить свои переживания, они через драму смогли найти безопасные пути к ранее бессознательным и неузнанным аспектам своей личности.

В невротическом поведении   человек проигрывает вновь и вновь травмирующую ситуацию. Через символические ассоциации, сенсорный опыт, актуализирующийся при проигрывании ролей, открывается доступ к неосознанным  воспоминаниям и появляется возможность найти решение.

Роль — «лечебный образ» — подбирается с учетом индивидуальных, конструктивных форм общения. Проигрывание ролей направлено на разрушение старых патологических коммуникативно-поведенческих стереотипов. Например, при коррекции сниженной учебной мотивации у детей может использоваться игра в «школу зверей», где дети исполняют роли учеников и учителя. В составе репертуара могут быть как специально составленные сюжеты, так и известные произведения.

Драматерпия основывается на игре. Способность к игре  имеет важное значение  в процессе развития ребенка. Нарушение этой способности приводит поведенческим и эмоциональным проблемам. Например, Винникот (1971), пришел к выводу, что девочка, страдающая припадками, не могла получать удовольствие от игры. Однако, он заметил, что ее очень увлекает движение собственных пальцев на ногах. Поддерживая игру с пальцами, научив ее играть, психотерапевт помог ей избавиться от припадков. Поэтому одной из задач драматерапевта, впрочем, как и арт-терапевта любого направления – научить играть. В процессе развития ребенка формируются разные стадии  детской игры: телесная игра – движение, проективная игра: лепка, рисунок, ролевая игра. Если у ребенка существуют  нарушения игры, нужно начинать с первой стадии.

[1]           Трудная жизненная ситуация – ситуация, объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, сиротство, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и т.п.), которую он не может преодолеть самостоятельно.

Федеральный Закон «Об основах социального обслуживания населения».

 

[2]              Арт-терапиия — метод психотерапии, использующий для лечения и психокоррекции художественные приёмы и творчество. art – искусство, art therapy – терапия, т.е. буквально    означает лечение искусством, а  еще шире  терапия творчеством   с   целью   выражения человеком своего психо-эмоционального состояния.

[3]              психодрама — это метод групповой работы, представляющий ролевую игру, в ходе которой используется драматическая импровизация как способ изучения внутреннего мира участников группы и создаются условия для спонтанного выражения чувств, связанных с наиболее важными для клиента проблемами[6]. Осипова А.А. Общая психокоррекция. Учебное пособие.//М.: СФЕРА, 2002.-С.243